Имя: Бернардо Винья
Прозвище: Минотавр
Возраст: 33 года
Национальность: По паспорту – итальянец.
Положение в клане: нет.
Биография:
Мир – сложная штука. Наши жизни в нем – будто нити в огромном полотне. И переплетены они настолько сильно, настолько тесны эти сплетения и узлы, что затрагивая всего лишь одну жизнь, мы одновременно затрагиваем тысячи. Могли ли встретиться зареванная шестнадцатилетняя католичка на седьмом месяце беременности, нетвердым шагом отмеряющая раскаленные метры мостовой города Палермо и состоятельный немец-протестант, директор крупного банковского филиала пятидесяти двух лет близ церкви Ла Марторана под суровыми мозаичными ликами византийских святых? Могла ли эта встреча изменить их жизни навсегда и, мало того, дать возможность развиться жизни новой. Жизни, отмеченной пороком, кровью, ненавистью, неугасимым пламенем, скованным ледяными тисками и… любовью. Самой искренней, самой чистой, самой искренней и светлой. Насколько велика была вероятность того, что эти два совершенно разных человека – один – с головой погруженный в дела и финансовые операции и другая – наполненная горем и болью, словно кубок тягучим красным вином, просто пройдут мимо, не заметив друг друга? Один – в своё мрачное холостяцкое укрывище, вторая, – вероятно, на мост… или в приют, если не хватит духу на последнее. И всё было бы как прежде. Не дрогнули бы византийские лики и по прежнему с печальным «умру, умру» бродили бы голуби перед воротами храма в поисках подношений богомольных старух.
Но вышло всё не так, как можно было бы предположить, и взгляды этих двоих пересеклись.
Можно было бы пропустить в этой истории очень многое – и странный свет, зажегшийся в обычно бледных, точно у карася, глазах герра Кайсе, и головокружение, которое вдруг ощутила Магда при виде идущего навстречу человека в черном деловом костюме, и неловкие слова соучастия из уст дельца, и безумное решение, посетившее его голову несколькими часами позже, и его порывистые хриплые объяснения впоследствии.
Это был странный союз. Герр Кайсе был человеком очень богобоязненным и суеверным, к тому же – немцем. Один раз уверовав, что встреча его с Магдой была даром свыше, своеобразной наградой за почти беспорочную и практически праведную жизнь карася, он не расставался с этой иллюзией до самой гробовой доски.
Они так и не поженились. Кайсе не хотел связывать священным обрядом себя с католичкой, однако же платоническими их отношения назвать было нельзя также, но несмотря на весь заряд неизрасходованной энергии вдовца с десятилетним стажем, детей у них не было. Только первый, чужой.
Ребенком Кайсе, впрочем, никогда не пренебрегал и относился как к своему родному, на разу не позволив себе сказать лишнего ни в отношении матери, ни в отношении молодого Бернардо Виньи (фамилия, естественно, была выдумкой).
Бернардо получил два высших образования (филологическое как базис и юридическое как подсобье в будущей взрослой жизни), умел недурно стрелять и прошел школу бокса – отец считал, что мужчина в семье должен быть не только добытчиком, но и защитником, способным уберечь своих родных и свой кров. Поначалу болезненный и худой Бернардо быстро возмужал и уже к двадцати годам был крупным и сильным парнем, за которым волочился целый хвост обожательниц, тайных и явных.
Что интересно, любовными победами к тому времени он похвастаться не мог, если не считать пьяной вечеринки в честь шестнадцатилетия. Мало того, что он был пьян и не помнил ровным образом ничего из случившегося, так еще и был обнаружен в постели отцом. К нему прижималась все еще хмельная девушка, а под кроватью лежали использованные презервативы. Скандала не было. Его просто выпороли вечером, выпороли жестоко и страшно. Мать рыдала, заперевшись в своей комнате. За всю экзекуцию, продолжавшуюся не менее часа, Бернардо не издал ни звука. Только свистел тяжелый кожаный ремень, да надсадно сопел старый герр Кайсе.
Мы точно также легко, как и раньше, могли бы предсказать дальнейшую судьбу Бернардо. Очень может быть, он стал бы писателем и из-под его пера вышел бы удивительный автобиографический роман, может быть, он стал бы банкиром, как и отец, и завел бы законную жену и троих детей, возможно… возможно…
Но опять судьба сложилась против человеческого разумения.
Семидесяти четырех лет от роду герр Кайсе скончался от внезапного апоплексического удара.
То, что происходило дальше, напоминало сорвавшуюся с гор лавину. Над происходящим в то время в доме, где 22 года прожили вместе выгнанная из дома сицилийка и рыбьего склада характера немец, из этических соображений лучше всего опустить завесу тайны. Не таинства, но тайны. Грязной и страшной.
Достаточно будет сказать, что Бернардо спустил в диком кутеже всё состояние своего приемного отца, Магда оказалась в приюте для душевнобольных, имущество пошло с молотка и…
Да что тут можно говорить. Минотавр буйствовал на воле.
И день, и ночь он наверствывал то, что отняли у него, наверствывал пугающими, жуткими темпами.
Уже через пару месяцев Бернардо представлял собой человека, опустившегося глубоко на социальное дно общества. В глазах появился маслянистый блеск, благородная щетина превратилась в куцую неопрятную бородку, на левой скуле был явственно виден след от рифленой печатки.
… В тот день он был особенно пьян. Он тратил последние деньги, он пел и пытался плясать. Его пытались вывести вон из кабака, он вырывался и грозил убить всех окружающих, «перестрелять их всех, как сукиных детей».
Его крики, как ни странно, заинтересовали в первую очередь не усмехающихся в усы полицейских, а довольно корректного молодого человека, возрастом чуть старше самого Бернардо, который предложил ему несложную работенку – раз уж ему всё едино – пойти и убить одного человека.
Убийство – это грех. И стоя над телом с разнесенным пулей затылком, Бернардо сполна ощутил эту страшную истину. В его руке дымился ствол дешевого китайского ТТ-шника, а где-то вдали уже завывали полицейские сирены.
Против всех ожиданий он ушел от погони. Ушел один раз, второй, третий…
Ему везло и его хранили боги.
А потом его перестали подставлять. Ему открылись огромные перспективы. Он убивал и кутил, снова убивал и снова кутил. Вплоть до того момента, пока не навестил в первый раз свою мать. О чем они говорили – осталось неизвестным, но Бернардо преобразился второй раз в жизни. Он стал профессионалом.
Минотавр ушел глубоко внутрь, заплутал в лабиринте грез, ушел в темную сторону подсознания и почти перестал существовать в принципе. Огонь обратился в лёд. Убийца стал защитником и всё то, что знал и умел – обратил против подобных себе. Клан Короны сполна оценил его усердие и талант.
Особенности:
Деньги для Минотавра имеют крайне малое значение.
Он тратит их не глядя, и привык брать то, что захочет. Вопрос цены для него последний из возможных.
В числе первых трат – оружие, женщины и алкоголь. После дела склонен к загулу и кутежу, в это время совершенно неадекватен и недоступен для решения рабочих вопросов. Кутеж это обычно тянется не более одного, максимум, двух дней, что позволяет практически мгновенно включаться в дальнейший рабочий процесс.
Ценитель литературы, увлечен Шекспиром и французскими поэтами 19 века.
Крайне недурно стреляет и очень опасен в ближнем бою. Способен стрелять по-македонски, с двух рук, своеобразный фирменный знак.
Самая большая слабость Минотавра – девушка Азурра из бедняцких кварталов, к которой он испытывает совершенно платоническую любовь, плохо поддающуюся осмыслению и пониманию. Девушка с тринадцати лет находится под его полной и абсолютной защитой и деньги, получаемые со своих дел, Минотавр откладывает на ее поступление в Оксфордский университет. Два раза в неделю она приходит навести порядок в квартире Минотавра на правах горничной.
В моменты наивысшего напряжения губы Минотавра беззвучно шевелятся – он читает молитвы на латыни.
Характер:
Внешне – само спокойствие и хладнокровие. Молчалив. Равнодушен и невозмутим. Последователен, аккуратен и пунктуален.
Внутри – словно кипящий котел, геенна огненная. Дать определение или понять его невозможно. Точно первородный хаос, переплетение любви, страха, ненависти и боли.
Без всякого сомнения, с обывательской точки зрения Минотавр - безумен.
Тончайшая грань, слой эпидермиса, легкий религиозный налет и страх перед умершим отцом, отделяет мир от безумия, которое таится в нем.
Несмотря на это, посторонний наблюдатель может сделать много совершенно удивительных открытий - странную, женственную сентиментальность Бернардо, опеределенную доброту и нежность, сквозящую в совершенно обыденных вещах - приветливый кивок старушке-консьержке, обязательный кусочек хлеба для голубей, давно облюбовавших его мансарду, трогательную заботу об аквариуме и его обитателях, что украшает зал в его квартире и нередкие визиты в приют к матери, во время которых Минотавр уступает место кающемуся блудному сыну.
Однако же сопоставление всех этих мелочей дает в результате картину страшную и пугающую.
Картину безумия, прогрессирующего и неизлечимого.
Внешность:
Высокий, почти метр восемьдесят пять ростом, спортивного сложения. Зачастую с первого взгляда напоминает священника – одевается преимущественно в несколько старомодную одежду темных тонов, носит длинные плащи. Походка решительная и твердая, движения четкие и выверенные, никакой суеты и спешки. Осанка прямая, плечи расправленные. Бледные тонкие губы обычно плотно сжаты, глаза внимательные и цепкие, тонкие пальцы однако же выдают натуру чувствительную, склонную к самоанализу. Обычно носит трехдневную щетину, большой поклонник широкополых шляп.
Ориентация:
Гетеросексуал.
Пробный пост:
Сны Бернардо Виньи никогда не отличались особой осмысленностью. По крайней мере он никогда не мог их понять. Или не хотел.
Он стоял на обрывистом морском берегу. Вдали виднелся маяк, похожий на рвущийся к небесам фаллос. Небо затянуто облаками, сквозь которые еле пробивается тусклый солнечный свет.
Метрах в пяти от него фигура с белом балахоне, больше похожем на простыню. Стоит неподвижно. В ткани прорези для глаз вырезанные впопыхах, за ними чернота.
Резкая смена декораций. Сад. Белый дом. Лестница прислонена к чердачному отверстию. Из темноты ему машет худенькая детская рука. В окне старушечье лицо, рта нет.
Ему становится страшно.
Он бежит по посыпанной гравием тропинке в конце которой пугало – его распятый отец с высунутым синим языком и ангельской кротостью в серых рыбьих глазах.
Минотавр просыпается.
Бернардо Виньи внимательно изучил потолок над головой.
Пузатые херувимы из папье-маше натягивали луки, розы роняли лепестки.
Откуда-то сбоку доносилось журчание воды и женский грудной голос, напевающий какую-то популярную песенку.
Бернардо сел на кровати и мельком осмотрелся.
Просторная комната, цветы в углах, немного книг, на потолке огромное зеркало.
В ногах – красивое легкое одеяло с абстрактным черно-белом узором. Смятая простыня. На тумбочке сбоку еще не увядший букет кроваво-алых роз.
Бернардо вздохнул и начал одеваться.
- Волчонок, тебе кофе с сахаром или без? Ты как больше любишь? – промурлыкали из-за стены.
Бернардо не ответил, он деловито собирался. Черные джинсы, синий джемпер с глухим воротом. Замшевые ботинки, темные солнцезащитные очки.
В комнату зашла женщина в шелковом халате лет двадцати пяти.
- Волчонооок, просыпайся…
Она замерла с подносом с кофе на пороге.
Бернардо стоял посреди комнаты уже одетый и набрасывал на плечи длинный серый плащ.
- Ты… куда то собрался?.. – чуть дрогнувшим тоном спросила она.
Виньи озабоченно прохлопал себя по карманам, паспорт и кошелек были на месте. Это вовсе не была проверка честности хозяйки квартиры – обычная утренняя процедура. Скользнул по ней взглядом – от изящных босых ступней до темно-зеленых глаз. Точеная фигурка, смазливая мордашка. Вряд ли ушло больше тысячи долларов за вечер.
- Я позвоню. – он осторожно отодвинул пораженную девушку в сторону от дверного прохода, щелкнул замком и уже через пять минут очутился на шумящей утренней улице. Прыгнул в первое попавшееся такси и уже в салоне закурил.
День предстоял интересный.
Отредактировано Бернардо Виньи (2009-03-18 09:22:07)
