Патриция лежала на кровати, нахмурившись, прислушиваясь к ропоту дождя за окном. Дождь всегда наводил тоску и будил в глубине души воспоминания, от которых хотелось бы избавиться. Сильно зажмурившись, так что перед глазами поплыли бледно-желтые круги, девушка подавила вздох и на ощупь нашарила под подушкой помятый листок бумаги. Потеревшись щекой о нежный шелк наволочки, Патриция со злобой выпрямила руку с зажатым в ней письмом. На дорогой бумаге с золотистым рисунком в верхнем правом углу чернели несколько строк на французском, написанные небрежным почерком. О, их благородная куртизанка знала наизусть! «Чертовы мужчины,» – девушка ругнулась сквозь зубы и в бессильной ярости скомкала послание. Все проблемы в этом мире были из-за мужского честолюбия и жажды наживы. Искривив губы в полуулыбке, Патриция приподнялась на руках и прогнулась в спине. Проклятый дождь флегматично барабанил по карнизу.
Осторожно опустив ножки с изящными ступнями на ковер, Патриция посидела немного на кровати, опустив голову, словно собирая всю внутреннюю силу, чтобы встретить новый день. Коротко вздохнув, она легко поднялась и исчезла на полчаса в ванной комнате. Вернувшись к себе и столкнувшись с ежедневной женской проблемой «нечего надеть», Патриция задумчиво погипнотизировала шкаф и, наконец, сделав выбор, быстро переоделась. Подхватив косметичку и скомканное письмо «из прошлого», она подошла к окну. Щелчок зажигалки – и робкий огонек охватывает линованную бумагу. From lashes to ashes, and from lust to dust.
«Дождь не может длиться вечно?» – усмехнулась Патриция и легкими, уверенными движениями стала красить ресницы.

>> Бар, "Чао"

Отредактировано Патриция Бланжи (2008-10-29 00:07:28)

<<Бар, "Чао"

Случайно ли ,что комната неутомимой в любовных утехах Бианки, находилась напротив аппартаментов Патриции? Или это параноидальное завихрение, на почве разыгравшегося воображения?-было от чего дернуться, когда волоокая жрица любви , встретила своего частенько захаживающего «гостя» плотоядной улыбкой, которая сменилась гримассой разочарования, как только перед ее носом, захлопнулась дверь конкурентки. Это обстоятельство, отрезвляющей волной хлестнуло сознание телохранителя, ностальгические нотки, уступили место альтернативной реальности, слова брошенные Бланжи, тому прямое подтверждение. Да, он в борделе, именно. Пластика тела, стала несколько вальяжной, ленивой, он примостился на удобной софе, позволив себе исподлобья наблюдать за кокетливыми действиями француженки. Изящные щиколотки, освободившиеся от обуви, будили в податливом воображении, еще более соблазнительные картинки на тему. Нога на ногу-полная боевая готовность! Кажется он достаточно хорошо ее изучил. Нет, Арно не собирался переводить время на пустой треп, спорить с женщиной, прямая дорога на гильотину, ведь во всех смертых грехах виноваты мужчины, будь они не ладны. А уж если Патриция надумала тянуть резину, впадая в меланхоличные воспоминания, то открывать рот телохранитель точно не станет. Продуманная ласка, цепляющая своей обманчивой незатейливостью, искушающие, подслащенные ложью слова, которым Арно даже не пытался верить, все это побуждало мужчину, к действиям, старыми как мир. В два шага преодолев расстояние, между собой и Бланжи, Арно рывком сорвал ее с кровати: эту плутовку, стоило немедля проучить, пусть поглядит в лицо правде, будет честна перед собой. Мгновение и девушка оказалась спиной к Церберу, от яростного напора , ей пришлось вцепиться в края туалетного столика. Мужчина накрыл ее сзади , грубо схватив за подбородок, заставляя не отрывать глаз от зеркала. В холодной глади отражалось бледное лицо Патриции и потемневший глубокий синий взгляд де Монсальви. «Думаешь , мне дали тебя забыть?» -В таком случае девочка должна хорошо помнить, что неукратимая страстность ее бывшего любовника, в запале возбуждения, награждает не только удовольствием, но и весьма характерными отметинами. Ничего, доплатит. Арно убрал руку с лица Патриции, медленно заводя ее за спину девушки, опуская на талию, закрепляя выбранную позицию. Прикрыл глаза, легко целуя в шею, ненавязчиво порхая по позвонкам, вдоль выреза платья. Сладостный дурман, ударивший в голову, сигнализировал, что тактильный контакт успешно налажен, а мелкая дрожь, пробежавшая по телу девушки, служила безмолвным ответом. Смуглые руки скользнули вверх по лилейно белым, скидывая с плеч лямки наряда, молния на спинке платья с многообещающим звуком, разошлась, открывая точеную фигурку сзади и отражая захватывающий вид, спереди. Платье тяжело упало к ногам. Арно отвлекся, потянувшись к стоящей на столике лампе, повернул абажур так, чтобы свет падал на женское тело, сам же оставаясь в тени.Свет лившийся с боку, рельефно оттенял все выпуклости и впадины прекрасной белой плоти. До кичевости легко, справился с бюстгалтером, накрывая ладонями затвердевшие соски увенчивающие высокую грудь, благодаря игре полутонов , действо напоминало некое таинство, рождая иллюзию призрачности происходящего. Не наяву, не человек, а суккуб настигший свою жертву и увлекающий ее на дно сладострастия. «Призрак» продолжал изводить девушку, погружаясь в ощущения, запахи и звуки. Его язык заскользил по шелковистой коже вдоль лопатки, предстоящая агония, обостряла чувства, обжигала, как раскаленное докрасна железо. Воскресшие образы прошлого, придавали наслаждению не испытанную доселе утонченность и вместе с тем.. чувство невероятной брезгливости! Увлекшись процессом, Цербер и думать забыл, что ласкаемое им тело, боле не принадлежит ему одному, теперь это так сказать, достояние общественности. Ущербное самолюбие Арно, бескомпромиссное собственничество, как следствие, язвительное:
- Иди, смой с себя это…-«это»-у телохранителя язык не повернулся точнее обозначить причину своего пренебрежения, он едва не материально ощущал «грязь» других мужчин, которые невидимым клеймом, выжгли на ее коже порочащие символы. Де Монсальви отошел от проститутки, демонстративно направляясь к окну, не забыв деловито угостить себя стаканом  виски. Ни взгляда на обнаженную француженку, сосредоточенно-бессмысленный на дождливую завесу за окном, терпкий вкус напитка, горше чем обычно, будем надеяться, что от отсутствия в нем  льда.

Пока Патриция плескалась в ванной, Цербер, предусмотрительно скрыл оружие, под небрежно кинутой на софе курткой, туда же полетели шарф и майка. Удосужелся таки снять обувь. От штанов избавляться не спешил. Вернулся к безмолвному :"переживания де Монсальви у окна, на фоне одиночества" . Арно не повернулся услышав шаги девушки за спиной, ему вообще не хотелось ее видеть, смутно подозревая, что после омовения, и без наличия макияжа, француженка будет выглядеть эдакой Лолитой, беззащитной инфантой, а он, будет чувствовать себя последним мудозвоном, обидевшим маленькую цацку.Но какого же искушение: ясный высокий лоб… тень длинных ресниц под тонкими бровями…полные, красиво очерченные губы, влажная белизна зубов…нежный румянец щек и маленький изящный подбородок… Брейк! Оставь свои сантименты на ..., а ваще забудь! Мысленно пошептавшись не то с собой, не то с воображаемыми друзьями, телохранитель ощутил на оголенном торсе, еще влажную прохладу руки Бланжи, мгновение, и Патриция льнет к одеревеневшему телу де Монсальви. До боли знакомый порыв, секундное замыкание и все «пробки» в голове телохранителя, дружно повылетали, озноменовав его состояние, как: туши свет! Его рука , которую барышня изволила положить себе на талию, бездумно поползла вверх по спине, будто заново изучая бархатистось кожи, изгибы и прочие приятные осязательные детали. Арно растянул рот в имбициловской улыбке, чертовски занимательная штука память! Характерный образ дополнил треп по щеке, еще секунда и этот нашкодивший мальчишка рассмеется, ан не судьба…Умела же чертовка, сказать что-нибудь гаденькое. Цербер осознанно поддался на провокацию, грозно рыкнув, подхватил девицу за коленки, вынуждая ее скрестить ноги за его спиной так, чтобы не упасть. Обвитые вокруг шеи Арно руки Патриции, ее лицо у самого уха и тихий шепот, в котром де Монсальви узрел некий крик души: «Какого черта ты бросил тогда меня, Арно?».
Игривое настроение, уступило место прагматичному копошению мыслишек, в казалось бы, еще секундой ранее, абсолютно не обремененной мирскими заботами черепной коробке, в которой разве что, порхали бабочки в креналинах*да, так и было, у кого-что*.
Говорить начистоту, откровенно не хотелось, тем паче, что фееричное появление Бланжи, не распологало к доверию. Вопрос:"Где собака зарыта?" оставался открытым, но Патриция умела спутать карты, вот как здесь отвертишься? Потому что, если бы я вовремя не смылся, то меня отправили бы к праотцам, и тебя впридачу, детка. А вслух, всего-то трусливое:
-Может быть, ты перестала меня привлекать как женщина?-деланный смешок, прежде чем Патриция начнет рвать и метать, Арно , все еще держа свою ношу за упругую попку, уволок ее к кровати, мягко уложив на шелковое убранство постели. Темные  блестящие пряди волос девушки, на светлом ложе продажной любви, хищный зверь аки изверг сверху, с ложно-свирепым  оскалом , дурашливый тон в тему:
-Это не все на что я способен-помятуя слова Бланжи, Цербер бумерангом вернул их назад-а вот на что способна ты?-дразнящий взгляд аквамариновых глаз, в котором сочетались вызов и лукавсво-Я пришел получить удовольствие, от профессионалов своего дела-помолчал, давая время Патриции, осознать сказанное им-фон Свенссон абы кого не нанимает, так что будь добра…- Цербер приподнялся, указывая на наличие джинсовых штанов на нем ,поганенько ухмыльнулся  разводя руками, мол не порядок.

-Где ты ,Бианка, о свет очей моих?!-Арно притворно-сокрушенно вознегодовал, замечая что, сия упомянутая пылкая дама, незримо присутствует в опочивальне и это уже напрягало. Ну да, неплохо проводили время, однако телохранитель маленько стушевался, переваривая сплетни на свой счет, и с чего вдруг, Патриция так бесится:
-Еще немнего и я поверю,что ты ревнуешь-Цербер чуть покривил рот, когда острые коготки Бланжи, прошлись по его шкурке, награждая гладкую поверхность, красными, распоротыми бороздками. Он просто зверел от подобной экзекуции, Патриция это хорошо знала, потому продолжала балансировать на лезвии ножа: накинется и растерзает или укротит примитивные инстинкты? Женщины начали слишком много думать, ну нафига им нужен «интелектуальный секс», со всеми этими выяснениями причин и следствий?,впрочем, де Монсальви случаев принуждения за собой не припоминал и нынешняя ситуация, при столь пикантной встрече бывших любовников, не должна стать исключением. Ой, зря она затеяла эту игру: смешивать животную похоть Арно и нежную чувственность Патриции, не самый прохладный коктейль. Но телохранитель, стоически переносил дразнящие провокации мадемуазель, в своем лице , доказывая всей прекрасной половине земного населения, что де мужчины, эволюционировали до вполне разумных гомо сапиенс и ничего общего,не имеют с далекими предками , что безмятежно улепетывают бананы за обе щеки, в какой-нибудь своей Африке. К невидимому «призраку» Бианки присоединился товарищ*кхе…* Дарвин, и в одной кровати, всей воображаемой компашке, явно стало тесно. Арно поморщился, слова француженки просверлили в его бедовой головушке, аккуратненькую дырочку из которой того и гляди, вытекут остатки измочаленного за день мозга. Эх, дорогая. Тебе бы в киллеры податься, сто процентная точность попадания! Вскочил, напевая какую-то фривольную песенку, стянул и без того держащиеся на честном слове джинсы, усраивая импровизированный стриптиз:
-И всему-то вас учить надо!-де Монсальви отчаянно фальшивил, не забывая в такт крутить бедрами: на скользкой пастели, в шелках которой путались ноги, сей танец- Саломеи, выглядел чудовищно неуклюже, потому никаких эмоций, кроме снисходительного смеха, не мог вызвать. Избавившись от исподнего, мужчина предстал во всем величии, обнаженного полубога, впечатление смазывало, аллегофренического вида, выражение лица ,на котором читалось: «А я все еще чертовски хорош, да?» Арно, деланно кашлянул в кулачек и прикорнул рядом с француженкой, не прикасаясь и не тревожа ее личное пространство, как заскорузлые супруги, каждый в своем углу. Цербер не стестнялся своего нагого естесства, скорее, чем -то неуместным являлось аппетитное бельишко Бланжи, так он бесстыдно расскрепощен:
-Послушай, Патриция.-голос приобрел серьезный окрас-давай на чистоту-вздох-Ты должно быть краем уха слышала, что в «Золотом Руне» у меня не заладилось, ситуация настолько вышла из под контроля, что это угрожало не только моей жизни ,но и твоей, понимаешь?- произошло то чего он опасался, от воспоминаний давешних событий, и прилогающихся ассоциаций, идущих бонусом, «насроение» стремительно падало. Дабы пресечь сей срам, Арно на секунду накрыл своим телом француженку, затем перекатился, держа ее в своих объятиях так, чтобы она оказалась сверху. Это ничего, что между- царапающееся кружево трусиков Бланжи, ах да!-о чем это он?:
-И сейчас моя жизнь не сахар, потому поживал я с переменным успехом-смотрит в глаза,  окидывает взглядом открывающися снизу вид- Я попробую поверить тебе, если ты сейчас же, скажешь, зачем тебя послало «Руно»?-Цербер взял руку Бланжи и потянул ее к губам, мучительно-медленно целуя каждый пальчик, и легонечко надкусывая, безмолвно убеждая, не будить в нем зверя.

Чудеса в решете! Уже и в доме терпимости, за кровные деньжата, отказывают в скромных потребностях честным ребятам* а ну цыц…честный он..*, где справедливость?! Арно был откровенно недалек в купидоновых проказах, но что касается телесных посылов, тут его трудно провести:ослепительная белизна живота в приглушенном свете, напоминала налитое в широкое блюдо молоко; посередине притаилась крошечная впадинка, словно след от дождевой воды.Ниже где тени сгущались, темнела мягкая поросль волос; от трепетной, налитой страстью плоти все явственней исходил благоуханный аромат. Цербер ждал ответа, как мог настроившись на серъезную волну, но рассеяный взгляд выдавал его с головой: бестыжее разглядывание переходило в маниакальную потребность. Что поделаешь, телохранитель соблазнился на прелести Бланжи и в прошлом, так теперь, ему и вовсе спустило тормоза. Вот она, откровенно манипулирующая своим манящим , притягательным телом,- Патриция Бланжи. Де Монсальви и не думал брыкаться, когда француженка сама, отвоевала себе поцелуй, это было чертовски приятно, за гранью дозволенного, больше чем нужно, меньше чем возможно. Дальнейшие действия Бланжи, откровенная провокация: ох, уж эти приспущенные трусики, шоколадная лихорадка, и отвратительного цвета сарафан, который девочка посчитала возможным напялить на себя! Что его больше взбесило: ее неуместные ужимки, не желание говорить , коль завела тему или…горчичное одеяние?…Знала, как не любит этот цвет, будто красной тряпкой перед рассверепевшим быком. Я тебе устрою родео, крошка! И не спрашивайте, к чему родео и коррида, мозг благородного француза, медленно, но верно перетек в область, что пониже поясницы. Ситуация напоминала набивший оскомину анекдот: "Бежит петух за курицей. Курица: А не слишком ли быстро я бегу? Петух:Не догоню, хоть согреюсь" Греться Арно уже не нужно, скорее, была непреодолимая потребность, окунуться в самое пекло:
-Твои клиенты подождут чуток-«чуток» был прямо таки буквален, потому как, без лишних церемоний, посчитав за прелюдию, бесконечные переодевания и раздевания, де Монсальви оказавшись за спиной француженки, подобно варвару, задрал платье, и не подумав избавить даму от белья, лишь отодвинув тонкую полоску в сторону, уверенно вошел в податливое лоно. Врунья…Ни о каком болезненном вторжении речи не шло, она сама его безумно хотела, это осознание, в купе с нараставшим темпом, парализовало разум, растворяя серое вещество в туманной, до предела чувственной неге. Отрывистый рык, заменявший ему срастный стон, мощная шея, широкие плечи, выпуклая, словно заслоненноя двумя щитами грудь, живот, прикрытый рельефным панцирем мускулатуры- великолепный образчик породистого зверя, опьяненного «брачным танцем», неистовым, древним таинством, началом всех начал…И все же, на переферии , маячила навязчивая мысль, смысл которой, мужчина не взялся бы обозначить. Она не давала полностью отдаться в объятия первобытной похоти, которая , словно щупальцами, окольцевала чресла де Монсальви. С силой оттолкнув француженку, Арно перенес воистину танталовы муки : вожделение, волной цунами ударило по всему существу, ослепленный и оглушенный, держа за хрупкое запястье, свой «спасательный круг», побрел к скомканной, еще хранившей тепло их тел, постели. Мягкое, бесшумное паденье, теплое, чуть влажное от истомы дыхание, возбуждающее покалывание подушечек пальцев, это все вальс на кромке стального обрыва. Да…лихорадочные телодвижения , заимствованные у диких племен, уступили место изысканному вальсированию, где галантный кавалер вел, свою трепещущую партнершу. Арно, накрыл ладонью, серебристые глаза Патриции, предлогая вместе с ним, окунуться в мир тактильных и сладостных, обонятельных ощущений. Отрешиться от реалий, поддавшись невероятной иллюзии, мазаикой выстраивающей, желаемое, искаженное, но единственно верное, в данный момент бытия. Перейти на новый уровень, когда каждое движение, возносит в небесные чертоги, грехопадение предвещает перерождение, подпитываемое запретной для смертных ,амброзией. Сей божественный нектар, Арно с пылким фанатизмом, изливал через поцелуй, долгий, сладостный и неизбежный, как первородный грех. Как встречу, просто -Арно и просто-Патриции.

Видно Патриция все же не до конца изучила норов синеглазого обольстителя, но наверняка свято уверовала что знает его от начала и до конца… грешок который свойственен всем женщинам. Но не сводить же теперь счеты с матушкой-природой и Всевышним за подобный юмор.
Холодное отчуждение жрицы любви тронуло самолюбие. Однако заморачиваться из-за подобных мелочей точно не стоило. Ну разве это повод?
По влажным еще от поцелуев губам в уголках которых притаилось боязливым зверьком тепло, что как дань памяти желал отдать Арно бывшей пассии. Но оно так пугливо, так обманчиво наивно, что стоило ветерку отказа коснуться незыблимой глади души француза как пошли широкие круги вызывая сильный резонанс между действительным и желаемым.
Вот и все Патриция. Свой ход ты сделала.
Дуть упорно на давно истлевший уголек некогда пламенных чувств бессмысленнно. Безнадежно…
Поднявшись мужчина накрыл хрупкие плечи горячими ладонями. Дыхание трепетно касалось выбившейся пряди над ухом.
-Это все? Сделаю вид что поверил.
Прикрыв глаза и вдыхая теплый запах кожи Патриции, он позволил своей руке свободно подняться от плеча по шее до шелкового каскада волос. Пальцы запутались…ловя призрачность момента, прежде чем с силой сжаться у корней заставляя запрокинуть голову.
-Я же просил… Треск рвущейся ткани обозначил жестокую расправу над отвратительного цвета сарафаном. Лохмотьем повисший на локтях он являл собой жалкое зрелище.
Продолжая удерживать нимфетку за ее чудные волосы Арно потащил ее к постели, садясь, а Патриции милосердно уступил место на полу у своих ног.
С несколько секунд пристальный взгляд не покидал точеного личика Патриции. Тишина воцарившаяся в комнате ощущалась кожей, липко обволакивая и стекая на пол густым киселем в котром тонуло желание плоти. Смешок разорвал в клочья всю "романтику" момента. Пройдясь пятерней по непослушным локонам Арно резво поднялся подхватывая брюки. Мелкое копошение в бумажнике и пара десяток летят к девушке мягко оседая на пол.
-На чай. Сухой голос и без тени эмоций. Их нет. Ловко обойдя Бланжи Арно заперся в ванной чтобы под ледяным душем избавить себя от терзащей чресла похоти, что ему успешно удалось. Дальше все по накатанной- одеться не глядя, какая разница- Патриция ,Бианка или кто-то еще, правильно -уже никакой. Громкий хлопок двери обозначил скорый уход де Монсальви.

====Бар